Марсианка - Страница 21

Слезы подступили к глазам Беатрис. Однако расплакаться перед унизившим ее мужчиной она себе не позволила.

— В общем, когда, наконец, соберешься уходить, не забудь прикрыть дверь. Не хотелось бы завтра не досчитаться чемодана. Лично я иду в ванную. И, дорогуша, иду я туда один, — добавил Марк, заметив, что Беатрис открыла рот, чтобы что-то сказать.

8

Ранние солнечные лучи пробивались сквозь неплотно задвинутые шторы. В полосах света виднелись пылинки, задорно мельтешившие в воздухе.

Марк глубоко вздохнул и потянулся. Выспаться толком ему, конечно, не удалось. А все из-за рыжей чертовки Беатрис! Интересно, много времени ей вчера потребовалось, чтобы осознать, что Марк Рассел не намерен иметь с ней ничего общего? А тем более заниматься любовью! Самому ему долго не удавалось уснуть. Не помог даже прохладный душ, снявший большую часть накопившегося за день напряжения.

Сразу выйдя из ванной, Марк отправился спать, даже не заглянув в гостиную. Он и сам не мог объяснить себе, чего опасался. То ли встретить Беатрис, то ли осознать, что она все-таки ушла к себе. А тот недолгий сон, который выпал на его долю этой ночью, спокойным назвать никак нельзя. Марку мерещились какие-то преследовавшие его тени, превращавшиеся на свету в Беатрис. Он вздрагивал и просыпался в холодном поту. Однако, даже не будучи в сладостном плену забытья, Марк не мог избавиться от мыслей о злосчастной Марсианке.

Боже, сейчас Марк чувствовал себя абсолютно разбитым. Голова нестерпимо болела, в висках стучало. Казалось, все вены гудели, требуя еще несколько часов крепкого безмятежного сна. Но времени на сон не осталось ни минуты. Скоро должна была начаться вторая, заключительная часть конференции: подведение итогов и торжественные проводы гостей аукционного дома. Марк не горел желанием появляться в конференц-зале или в торговом холле, опасаясь столкнуться лицом к лицу с Беатрис, но и бегать от нее, как мальчишка, он тоже не собирался. В конце концов, им вовсе не обязательно заводить разговор. Достаточно вежливо поприветствовать друг друга при встрече. Если, конечно, она, к его несчастью, произойдет.

Марк зевнул. Еще раз потянулся, распрямив затекшие мышцы, и встал с постели. Он опустил ноги на ковер, пошарил около кровати в поисках тапочек и только затем вспомнил, что вчера отдал их Беатрис.

— О господи! — вздохнул он. — Ну и начало дня! Ничего хорошего, похоже, можно не ждать.

Он побрел босиком в ванную. Почистил зубы, побрился и уже взялся за расческу, как вдруг услышал какое-то шевеление в гостиной. Как будто семейство мышей решило устроить в его номере дискотеку. Шелест бумаги, шорох, легкий топот… Что бы это могло быть? — подумал Марк. Надеюсь, это не подарок, оставленный Беатрис. Я бы не удивился, обнаружив в ванной крокодила, с усмешкой отметил про себя Марк. Хотя красные человечки, поедавшие мои тосты, пожалуй, смогли бы меня шокировать. Этакая встреча с родней Беатрис.

Шелест повторился.

— Что за чертовщина! Для уборщицы еще слишком рано, — пробормотал Марк, выходя в гостиную.

— Беатрис?! Ты меня преследуешь?! — воскликнул он, увидев на своем диване женщину в вечернем платье. — Зачем ты снова сюда явилась?

— Ты не очень-то любезен, Марк.

— Ты тоже не очень-то воспитана. Врываешься в номер холостого малознакомого мужчины то среди ночи, то спозаранку. Чего ты хочешь от меня на этот раз? Сделать тебе массаж или согреть озябшие ножки? А может быть, ублажить тебя?

— Во-первых, я не уходила со вчерашнего вечера.

— Ночи, — поправил ее Марк.

— После ночного визита, — огрызнулась Беатрис. — Я вчера очень устала, поэтому едва присела на диван, как тут же уснула.

— Могу только позавидовать. Я промучился не один час, ворочаясь с боку на бок, — неосмотрительно признался Марк.

— Видимо, твоя агрессия не давала тебе покою, — заметила Беатрис, всовывая ноги в его тапочки.

Марк оставил ее реплику без внимания. Не хотелось портить себе настроения с раннего утра. А ничего иного, кроме дурного расположения духа на весь день, разговор с Марсианкой принести не мог.

Беатрис справилась с упрямыми тапочками, встала и продолжила:

— Во-вторых, мне от тебя, представь себе, ничего не надо! Даже видеть тебя больше не желаю.

— Аллилуйя! Наконец-то наши желания совпали! — Марк воздел руки к потолку.

— И снова я с тобой солидарна, — проронила Беатрис, покидая его номер.

— Предатель! — воскликнул Юджин О'Нил, едва Марк открыл ему дверь.

— Привет, Юджин! Ты о ком?

— О тебе, Марк. Надо же, какой я был болван! Ничего не замечал. Я верил тебе, а ты предал меня!

— Зайди и объясни же, в конце концов, в чем дело, — попытался утихомирить разбушевавшегося приятеля Марк.

Юджин помедлил, но все же вошел в номер.

— Почему ты мне сразу не сказал, что у вас с Беатрис роман? Зачем надо было разыгрывать спектакль? А я, болван, и впрямь решил, что ты ненавидишь очаровательную Бетти. Я еще ломал голову, как такое вообще возможно!

— Какой роман?.. Какая еще очаровательная Бетти? Ты спятил, дружище?

— Не называй меня так! — огрызнулся Юджин.

— Да ты и в самом деле не в себе. Похоже, общение с чокнутой художницей негативно отразилось на твоем психическом здоровье, — с усмешкой заметил Марк. — И как же мне прикажешь тебя называть теперь?

Эффект, произведенный на Юджина ироничными словами Марка, можно было бы сравнить только с реакцией быка на красную тряпку. Юджин даже побелел от гнева.

— Я больше не считаю тебя своим товарищем, Марк! Дружба и предательство — понятия несовместимые.